При возможности я всегда запрещала собакам находиться на кухне. Их место располагалось в комнате так, чтобы оно было укромным, но чтобы собака имела максимально широкий обзор. При несоблюдении последнего правила собака никогда не примет предложенного места. Главная причина "кухонного" запрета - соображения безопасности собаки. Упавший случайно нож, пролитый кипяток и т.п. могут вызвать непоправимые последствия. К сожалению, в моей нынешней квартире это невозможно, поскольку кухня - проходная. Тем не менее, когда я готовлю, собакам запрещено путаться под ногами, и они прекрасно это знают.
       Про "разговоры" Чак ничего не придумал и не преувеличил. Мы действительно могли с ним беседовать подолгу. Его интонационный язык состоял из сочетаний, определяющих какие-то конкретные действия (гулять, играть, есть, поехать на нору, пойти в парк и т.д.), и эмоциональные " высказывания" (одобрение или неодобрение каких-то моих действий, сообщение о плохом самочувствии, о том, что ему просто скучно, желание высказать мне сочувствие, когда мне становилось плохо, просьба погладить его и т.п.) Ухудшение моего самочувствия он определял раньше меня и очень настойчиво предупреждал меня об этом заранее! Я думаю, что он еще расскажет об этом.
        Первая группа "слов" была представлена в основном разными сочетаниями рычаще-лаящих звуков определенной продолжительности, во второй к лаю добавлялись элементы " скулежа" или свиста носом. Если я не сразу реагировала, "фраза" повторялась несколько раз подряд. Если я реагировала правильно, радость была безмерна, если просила подождать, например :Подожди, сейчас доем и поиграем" или "Подожди, мы сегодня поедем на нору, но позже" или отказывалась: "Чакушка, погода сегодня плохая, не могу я ехать на нору" – "просьба" прекращалась. При отложенном "действии" он обычно терпеливо ждал, сидя или лёжа неподалёку от меня, при отмене – печально уходил на место.
       Он никогда не скулил, как большинство собак.
       Возможно, я не обратила бы внимания на эти его способности. Помогло то, что задолго до Чака я познакомилась в Ленинграде с такой вот "говорящей" кошкой. Она жила в коммунальной квартире у знакомого фотохудожника Коли Чаплина. Её звали…"Кошка". Она могла беседовать с хозяином часами, только вместо рычаще-лающе-скуляще-свистящих звуков использовала, естественно, мяукающе-мурлыкающие. Это была выдающаяся во всех отношениях кошка. Её любила вся коммуналка, что, согласитесь, большая редкость. Она ходила в туалет и спускала за собой воду! Снизу к двери был прибит кусочек войлока, за который она открывала дверь. Самое поразительное, что она эту дверь и входя, и выходя, за собой закрывала. Если туалет был занят, она сообщала о себе и, дождавшись ответа, терпеливо ждала, когда он освободится. Если же, что случалось крайне редко, кто-то ненароком запирал дверь на шпингалет снаружи, она бежала на кухню, где всегда были люди, или к хозяину, если он был дома, и просила ей открыть. Всё это она придумала сама, её никто не учил.
       А еще она очень любила "стоять на воротах". Садилась в проём двери и просила поиграть с ней. Самыми любимыми "мячами" были шарики из фольги от шоколада. Забить ей гол было практически невозможно, если "мяч" летел в пределах досягаемости её прыжка. Поймав его, зубами ли, лапами ли, она в зубах приносила его бросающему и возвращалась в ворота. Она была неутомима, и первым всегда отказывался "полевой игрок"-человек.
       Ни одна из моих кошек никогда не демонстрировала такого интеллекта. Равно как и ни одна из моих собак ни до Чака, ни после ТАК не говорила. Жаль, но ни Вакса, ни Карька не унаследовали этого отцовского качества. Вакса вообще "молчунья", а Карька – писклин – даже не скулит, а занудно свистит носом во всех случаях жизни, и пока все мои попытки вычленить из этих звуков смысл разбиваются об их монотонность. Хотя Карька, может еще и "заговорит". Кто знает…
       Помимо (или благодаря?) умению разговаривать, Чак обладал потрясающей мимикой. Почему он об этом не рассказал? Наверное, потому, что не видел себя со стороны:))) У него был целый арсенал улыбок - от чуть заметной, до широчайшей, когда содавалось полное впечатление, что он хохочет. Практически все мои собаки, в том числе и Чак, умели прикусывать губу, что создавало впечатление эдакой кривой ухмылки. Но только Чак умел ухмыляться одними губами. А выражение вселенского страдания около стола (когда приходили гости), с которым он провожал каждый отправляемый ими в рот кусок? Но его глаза при этом смеялись!!! Я всегда разрешала гостям давать ему кусочки - должен же и у собаки быть праздник! У меня - ни при гостях, ни без них он не клянчил никогда. Это был наш с ним маленький "заговор".